Real Drive
Среди многочисленных определений «сущности» человека есть одно, очень хорошо характеризующее безволосую говорящую обезьяну. «Смысл жизни» – предмет бесконечных дискуссий, нечто одновременно очевидное и непонятное. Однако те, кто нашли для себя этот смысл, обладают известными отличиями: огонёк в глазах, принципы и приоритеты, а также некоторая ограниченность, ведь выбрав что-то одно, отказываешься от остального.
По отношению к таким людям слово «любовь» обретает утраченную чистоту: те, кто действительно любят своё дело, лишены корысти и расчётливости. Учёные, исследователи вселенной – от атома до галактик – счастливые и страшные люди, ибо среди них встречаются как изобретатели пенициллина, так и строители атомной бомбы. Но они не единственные, кто обрёл этот пресловутый «смысл».
Выбрав «дайвинг» в качестве ключевого слова для Real Drive, Сиро Масамунэ (автор оригинала) и Фудзисаку Дзюнъити (сценарист) не ограничились внешней схожестью «ныряния в воду» и «ныряния в кибер-пространство» – в противном случае сериал бы быстро обмелел, а дайвинг стал не более чем источником для стилизаций и заимствованных терминов. Это же не только «кессонная болезнь», «предельное погружение» и прочие красивые словечки из «Подводной одиссеи команды Кусто»!..
Real Drive развивается на другой глубине – ищет ответ на вопрос: зачем тот же самый Жак Ив Кусто посвятил жизнь этому занятию? Затонувшие сокровища или редкие виды рыб не могут объяснить чувств и мотивов людей, которым Океан ближе, чем самый лучший друг. Словно андерсеновская русалочка наоборот, они упрямо лезут «обратно в воду», вопреки здравомыслию и законам эволюции. Наделять такой страстью главного героя опасно: чего искать, когда вот он, единственно возможный путь?
Хару Масамити – как раз из таких счастливцев. Он ничего не умеет, кроме как нырять, да больше ничего и не хочет. К чести авторов, они не стали затягивать мучительную сюжетную линию с потерей смысла: за одну только первую серию Хару успевает потерять одно море и обрести другое. Равновесие более-менее восстановлено, а при наличии другого «одержимца» – профессора Кушимы¹ Эйтиро – история становится на устойчивые рельсы.
Любовь к морю и любовь к науке – одна из многочисленных параллелей сериала, чья образная система пропитана дуализмом. В какой-то степени это отразилось даже в саундтреке, состоящем наполовину из тёплых симфонических мелодий Хирано Ёсихисы, а наполовину – из прохладно-отстранённых ритмичных композиций Таниути Хидэки. Природа – технологии, интуиция – логика, сознание – тело, прошлое – будущее, мечта – реальность, женщина – мужчина, мгновение – вечность... Линии-идеи гармонично устремляются вперёд, не расставаясь и не пересекаясь, превращая Real Drive в своеобразный поэтическо-философский трактат, но при этом лишая сюжет каких-либо значимых метаний.
Примечательно, что ни один из взрослых (а таковых большинство) героев ни разу не задал себе вопрос: «А зачем оно мне надо?» – и уж тем более речи нет о выборе, например, между семьёй и работой. Так что, несмотря на наличие подростково-школьных ситуаций, а также на некоторую долю фансервиса, Real Drive заметно отличается от обычной аниме-фантастики, где сюжет в основном посвящён взрослению и развитию характера. Здесь внимание сосредоточено, скорее, на развитии отношений, а также на постепенном раскрытии персонажей, впрочем, главные их черты проявляются уже в первой серии, так что никаких коренных перемен не происходит.
В целом Real Drive старомоден и не стремится потакать желаниям той части аудитории, для которой фантастический антураж – это лишь повод для забористого экшена с применением суперсовременных достижений. Порой сюжет растворяется в монологах-рассуждениях, немалая доля экранного времени состоит из картин подводного города и кибер-пространства. Такой подход роднит сериал с фантастикой прошлого века, когда было захватывающе интересно просто попредставлять, какой будет повседневность будущего (этот же подход уже был реализован в Denno Coil). Оттуда же заимствована детективная структура: расследования близки научным изысканиям, попытки узнать правильный ответ схожи с любопытством дайверов, погружающихся на опасные глубины, и всё это напрямую происходит из «страсти к познанию» – второй известной характеристики «человека разумного».
Можно бесконечно долго проклинать науку за её ошибки и отрекаться от прогресса, но современная жизнь была бы невозможна, если бы не было людей, нацеленных в будущее. Учёные и дайверы Real Drive напоминают героев Полдня из романов братьев Стругацких: такие же идеалисты, даже при том, что видят «плоды трудов своих». Это люди действия, никогда не забывающие: всё, что уже построено, когда-то начиналось с мечты, в которую мало кто верил.
Если взрослые из Real Drive ассоциируются с персонажами Стругацких, то при взгляде на главную героиню вспоминается Алиса Селезнёва и другие «пионеры во вселенной», всегда готовые всем помогать. Обычная Японская Школьница™ Аой Минамо спасает сюжет, потому что без неё он был бы монолитно-пафосным и слишком монотонным. Но задавать наивные вопросы, совать повсюду свой любопытный носик и фонтанировать трогательным подростковым оптимизмом не главная её обязанность.
Минамо, или, как называют её подружки, Нямо играет особую роль. С одной стороны, она воплощает то самое «грядущее поколение», на благо которого работают учёные подводного города, да и всей Земли. Катастрофа, произошедшая в начале двадцать первого века, многое изменила на планете. И если с радиоактивными частицами удалось справиться, то погодные изменения продолжают угрожать человечеству. Целые города ушли под воду, поэтому Искусственный Остров и предстоящий запуск нано-частиц, способных контролировать климат, представляются долгожданным спасением.
Однако для самой Нямы будущее, построенное взрослыми, является настоящим, произошедшие катастрофы – строчками из учебника истории, а высокие технологии не так интересны, как люди или тайны природы. Эту юную девушку, немного капризную (если дело касается математики или зелёного перца), очень добрую и отзывчивую, нельзя назвать оригинальным персонажем, но есть в ней несколько примечательных черт.
Первое, что обращает на себя внимание, это та быстрота, с которой она наладила отношения со своим восьмидесятилетним подопечным. Тот факт, что Минамо была воспитана бабушкой (отсюда и умение ладить с пожилыми), не объясняет, почему она сумела увидеть в глазах «дедули» молодого дайвера, которым он был пятьдесят лет назад. Возможно разгадка в том, что Минамо – единственная в своём классе ученица без кибер-мозга. Лишённая возможности погружаться в Мета-Реал, она сохранила интуицию и какие-то древние инстинкты, как, например, умение слышать и чувствовать ветер.
Вторая важная деталь её характера – посвящать себя выбранному делу, забывая себя. Скорее всего, это фамильная черта её большого семейства, включая брата бабушки. Учёные до мозга костей, родители Минами пропадают на работе, не появляясь дома неделями и месяцами. Угрюмый и колючий брат зациклен на проблемах силы, совершенствует свои боевые навыки и готов жизнью пожертвовать, если потребуется. Ну, а сама пухлощёкая Нямо с бантиком-ушками становится «бадди» для кибер-дайвера – искоркой, которая поддерживает и воодушевляет.
Но если искать её ключевую черту, то это, скорее всего, феноменальная наивность, вернее, особое, чистое и незамутнённое отношение к миру. Сама девушка не видит ничего особенно в том, что постоянно находится в обществе пожилого человека: Минамо нравится слушать Хару, она рада, что бывает полезной во время погружений. Увидеть на лице, изрезанном морщинами, молодые сияющие глаза – это всё равно, что увидеть человека в андроиде, влюбиться в запрограммированную куклу. Такую привязанность невозможно объяснить объективными причинами или психоанализом. Подлинная любовь вообще лишена какого-либо смысла.
Для многих подобные отношения – старик и школьница – выглядят ненормально. Доходит до смешного... Когда Нямо говорит подружкам, что хотела бы быть рядом с Хару даже тогда, когда он снова сможет заниматься дайвингом в море, те с ужасом упоминают слово «любовь» (恋 – «кои»), но Минамо слышит «карп» (鯉 – «кои») и поправляет: «Скорее как дельфин». Мысли её по-детски чисты, и она больше волнуется о разлуке с близким человеком, о котором привыкла заботиться, чем о разнице в возрасте.
Кстати, таких забавных, но со смыслом, моментов довольно много. Серьёзный настрой Real Drive не мешает авторам вставлять то тут, то там ироничные шутки. Вывеска LOVE над местом уличной драки, разговоры о креме для лица (и это в мире, где можно получить идеальное искусственное тело!), кот Шрединер, которого действительно «нет» (потому что он дрыхнет в каждой серии), школьная страшилка о мёртвом дайвере – примеров хватает, но они не выпячиваются и требуют внимания к деталям. А если вдруг покажется, что авторы сериала окончательно ударились в пафос, то опровержение найдётся в omake на последних кадрах² каждой серии.
Вообще же, в Real Drive встречаются не только «зашифрованные» шутки-перевёртыши, но также и разного рода подсказки и намёки: английские названия серий, фамилия «Аой»³ или, например, поддельные очки «Су-Марэн», которые «могут быть лучше настоящих». Этот сериал создан для зрителя-дайвера, терпеливого и аккуратного, способного заметить и кита, и крошечную рыбку.
В проработанном мире Real Drive множество мелочей и нюансов позволяют сделать изображённое будущее достоверным, живым, многогранным. Интересно реализован принцип «амфибии» в средствах передвижения, запоминается архитектура подводного города и надводной части острова, но в первую очередь надо отметить кибер-технологии – они выполнены «на пять», и включают в себя не только фантастические элементы, но и, например, черты уже существующего touch-screen'а. Подобные смешения прошлого и настоящего воспринимаются естественно в 2061-м году, когда наравне с достижениями прогресса в обиходе сохранились простые незамысловатые вещи, как, например, кроссовки или браслеты, которые можно подарить понравившейся девушке.
Художественная выразительность достигает кристальной чистоты в тех эпизодах, где показаны воспоминания и чувства героев – особенно в тринадцатой серии, наполовину состоящей из флешбэков главного героя. Без слов и объяснений, одной лишь музыкой и анимацией, раскрывается его любовь к Океану – с первого взгляда и навсегда. Для прирождённого дайвера, каким является Хару, море живое, с ним можно общаться, его можно понимать, слушая его сердцебиение. И этот принцип объясняет все прочие страсти: чем больше человек посвящает себя чему-то, чем больше растворяется в своём деле, тем ближе он к подлинному познанию.
Собственно, интрига основного сюжета заключена не в борьбе с врагами, а в поиске ответов, в исследовании, в погружении на максимально возможную глубину. Главная загадка «Что на самом деле произошло с Хару полвека назад?» отходит на второй план – важнее другое: «Что именно пробудило его после пятидесяти лет сна?» Способность увидеть в неживом живое становится определяющей: именно от этого зависит дальнейшая судьба Искусственного Острова и, пожалуй, всей планеты. Кибер-пространство Мета-Реала расширяется, вбирая в себя Океан, точно также как Океан наполняет ритмом каждое тело.
В какой-то момент становится ясно, что поиски смысла жизни, стремление к истине и способность любить – суть одно и тоже. Каждый человек – дайвер, перед которым бездонное море человеческих душ, безжалостное море времени, бескрайнее море знаний. И впереди спокойное и безопасное погружение.
¹ Специально для адептов Поливанова: я знаю, как эта фамилия пишется «по правилам», но когда все двадцать шесть серий я слышу «Кушима» почти без намёков на пресловутое «щ», писать «Кусима» – рука не поднимается.
² Omake есть только в равках: у серий с ансубом этот «хвост» обрезан. Но в любом случае, каждую серию надо досматривать после эндинга: там либо эпилог, либо «предыстория» следующей.
³ Фамилия у них – 蒼井 (аой), созвучно другому «аой» – 青, который и «синий», и «голубой», и «зелёный» (при том, что для зелёного есть также «мидори»). В общем, цвет переменчивого моря.
